Лев Гумилев, сторонник евразийства, бранил предков за то, что не договорились, обидели обидчивых завоевателей, были плохими дипломатами, зачем-то вступились за прежних врагов-половцев и вообще не поняли своей судьбы. Надо было радоваться азиатскому жребию Руси, не считать Иго игом, а жить себе и поживать под властью монгольской Орды, «объединившей» Русь, и не тянуться на Запад, и не сравнивать. Эта теория возникла в долгие тюремные ночи в холодных и голодных камерах и бараках. Слишком долго Лев Гумилев просидел в сталинских тюрьмах и лагерях, чтобы сохранить нормальную систему координат. Он ведь даже свою мать, Анну Ахматову, упрекал в том, что она недостаточно пресмыкалась перед Сталиным, не писала стихов в его честь, чтобы освободить сына. Гумилев-сын был неправ. Его отец, великий поэт Николай Гумилев, пытался бороться с большевиками, был арестован по «таганцевскому делу», отказался дать обещание не выступать против новой власти и героически пошел на расстрел, удивив даже чекистов. Поколение отца еще не научилось смирению. Поколение сына смирилось.
Так было и с монголами, Орда которых за 20–30 лет обучила Русь смирению и несвободе. А 790 лет назад половцы — уже почти прирученные, уже почти бывшие враги, некогда урывавшие себе клок и убегавшие назад в степи, крестившиеся помаленьку — предложили союз против нового, неведомого врага. 790 лет назад состоялось что-то вроде «антигитлеровской коалиции». Разбить врага «малой кровью на чужой территории» не вышло, монголы победили и раздавили досками пленных русских князей, усевшись на них во время пира. Степнякам нельзя было сдаваться ни в плен, ни вообще, эти завоеватели не уходили, а оккупировали и переваривали. Их посольство было лживым, это было не посольство, а спецоперация, разведка — есть ли что взять.
790 лет назад Русь впервые встретилась с бедой, которая изломала и исказила нашу историю и даже национальный характер. Беду эту мы достойно встретить не сумели, когда она пришла на нашу землю уже непосредственно за нами. Но 790 лет назад по наитию поступили правильно. Тогда русские князья вместе с половцами впервые сразились с монголами на реке Калка.
Лев Гумилев, сторонник евразийства, бранил предков за то, что не договорились, обидели обидчивых завоевателей, были плохими дипломатами, зачем-то вступились за прежних врагов-половцев и вообще не поняли своей судьбы. Надо было радоваться азиатскому жребию Руси, не считать Иго игом, а жить себе и поживать под властью монгольской Орды, «объединившей» Русь, и не тянуться на Запад, и не сравнивать. Эта теория возникла в долгие тюремные ночи в холодных и голодных камерах и бараках. Слишком долго Лев Гумилев просидел в сталинских тюрьмах и лагерях, чтобы сохранить нормальную систему координат. Он ведь даже свою мать, Анну Ахматову, упрекал в том, что она недостаточно пресмыкалась перед Сталиным, не писала стихов в его честь, чтобы освободить сына. Гумилев-сын был неправ. Его отец, великий поэт Николай Гумилев, пытался бороться с большевиками, был арестован по «таганцевскому делу», отказался дать обещание не выступать против новой власти и героически пошел на расстрел, удивив даже чекистов. Поколение отца еще не научилось смирению. Поколение сына смирилось.
Так было и с монголами, Орда которых за 20–30 лет обучила Русь смирению и несвободе. А 790 лет назад половцы — уже почти прирученные, уже почти бывшие враги, некогда урывавшие себе клок и убегавшие назад в степи, крестившиеся помаленьку — предложили союз против нового, неведомого врага. 790 лет назад состоялось что-то вроде «антигитлеровской коалиции». Разбить врага «малой кровью на чужой территории» не вышло, монголы победили и раздавили досками пленных русских князей, усевшись на них во время пира. Степнякам нельзя было сдаваться ни в плен, ни вообще, эти завоеватели не уходили, а оккупировали и переваривали. Их посольство было лживым, это было не посольство, а спецоперация, разведка — есть ли что взять.
Валерия Новодворская, The New Times
Оригинал публикации
Битва на реке Калке - первая попытка коалиции против нашествия
Раздел: История | Просмотры: 41880 | Комментарии: 185