Он жаждал быть первым, единственным, самым главным. Добиться этого через линейку Политбюро не было никаких шансов. Только переменив правила игры, только через изгнание из рая - из стаи, - только через открытый вызов, открытую оппозицию Горбачеву Ельцин мог рассчитывать на удачу.

- Ельцин был масштабной фигурой - но сила и масштаб его личности определялись страстями, а не умом...

- Перспективы вырисовывались следующие: либо ложиться под Лигачева и кануть в Лету безликим функционером, очередным Долгих - Капитонов - Катушев (подпаски из Секретариата ЦК, так и не выбившиеся в пастыри своего народа), либо... Альтернативы расплывались в тумане. Впрочем, к осени 1987 года Ельцину было уже до лампочки: лучше первым парнем на деревне (куда зашлют - хоть в Туву, хоть послом в Тунисию), чем ...надцатым на Москве. Он органически не умел подчиняться - и пошел напролом. Поведение Ельцина во второй половине 1987 года свидетельствует, что ему вдруг резко обрыдло считать вагоны с капустой под присмотром настырного Кузьмича. (За вагоны с капустой отвечают стрелочники, а не политики. Вот за что, если по большому счету, отвечали Лигачев, Яковлев, Шеварднадзе? Да ни за что - за ля-ля... Ельцину - перед рывком в будущее - первым делом следовало отцепить вагоны с капустой.) На заседаниях Политбюро он начинает дерзить всем подряд, включая генсека - наконец-то до Горбачева доходит, что с Ельциным у него проблема. В сентябре, в отсутствие убывшего в Пицунду генсека, дело доходит до открытой словесной перепалки с Кузьмичем - в результате Политбюро принимает решение о создании специальной комиссии для изучения ситуации в Москве. Ельцин отправляет Горбачеву письмо с просьбой освободить его от занимаемой должности - однако по форме, да и по сути, это не заявление об уходе, а предупреждение, которое в контексте тогдашней партийной культуры легко прочитывается через хрестоматийное «завещание Ленина»: «Товарищ Лигачев, подмяв под себя Секретариат ЦК, сосредоточил в своих руках огромную власть...». Горбачев, партийным кодам обученный, держит паузу: Ельцин заносчив, груб, неотесан, тут Раиса Максимовна права, но, если по уму, - Лигачев опаснее...

- Демонстративный выход Ельцина из состава Политбюро знаменовал начало конца первого этапа перестройки - перестройки «закрытого типа», управляемой сверху сплоченным, монолитным ареопагом партийных вождей. Произошла некоторая десакрализация власти, неизбежная в свете объявленной гласности и зарождения публичной политики; члены Политбюро обрели собственные политические физиономии. Вне зависимости от реальных мотивов выступавшего и от того, что мужество, похоже, в последний момент все-таки оставило Бориса Николаевича, его выступление было воспринято страной как акт гражданского мужества, как истинно гражданский поступок. Впервые в СССР - после Троцкого! - партийный деятель высокого ранга открыто пошел против «генеральной линии», апеллируя не к союзникам по ЦК, а к зарождающемуся общественному мнению, мнению рядовых партийцев. Собственно говоря, данное выступление и стало тем оселком, на котором утверждалось и оттачивалось общественное мнение в СССР. Оно - выступление - развязало руки первичным партийным организациям, положив начало широкой партийной дискуссии «на местах». Образно говоря, вся страна вместе с Ельциным, вышедшим из Политбюро, перешла некий «порог страха», обеспечивавший управляемость огромной державой; эта потеря управляемости немедленно отозвалась Карабахом, а затем и Прибалтикой. С выходом из состава Политбюро до возвращения на трибуну XIX партконференции для Ельцина начинается процесс сложнейшей психологической перестройки, привыкание к роли не функционера во власти, а публичного политика - человека, аккумулирующего надежды и чаяния миллионов. И до тех пор, пока они будут совпадать с его личной жаждой всевластия, подогреваемой не менее страстной жаждой реванша по отношению к Горбачеву и Лигачеву, он будет старательно, добросовестно, с присущей ему в тот период неуемной энергией следовать этим чаяниям и этим надеждам. Отныне за плечами генсека начинает маячить альтернативная фигура настырного, пострадавшего за правду бунтаря, знающего о власти не понаслышке, и в этой гонке за лидером, принимающим на себя сопротивление среды и все издержки реального управления, шансы Ельцина будут расти в геометрической прогрессии...

- Россия пошла за Ельциным, а не за Горбачевым, в том числе и потому, что Горбачев ее никуда не вел. Парализованный Ельциным, он весь последний год виртуозно лавировал, сдавая одну позицию за другой. Виртуозность лавирования заключалась в непредсказуемой смене галсов; никакого внятного, никакого согласованного с обществом курса в лавировании лидера не проглядывалось. Паралич Центра породил центробежные тенденции, отчетливое ощущение нарастающего хаоса. В этой ситуации Ельцин, который пер на таран, выглядел эдаким человеком - танком, способным двигаться в избранном направлении. Он излучал уверенность и напор - то самое обещание осмысленного движения, которого устали ждать от Михаила Сергеевича...

Журнал «Знамя», № 11, 2008 г.
Оригинал публикации и полная версия

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан, Борис Ельцин