Телевидение, кстати, играет тут не последнюю роль, ведь оно с утра до ночи пропагандирует агрессию (по отношению к украинским карателям, предательским туркам или «пятой колонне» — вопрос вторичный).
Но у гражданской войнушки между коллекторами и заемщиками чисто экономическая причина. И это не кризис, хотя он добавляет боевым действиям интенсивности и масштаба. Бомба, рванувшая сейчас, была заложена еще в лучшие из тучных лет, когда наступил потребительский бум. Считается, что его сотворили нефтедоллары. Это верно лишь отчасти. Главным драйвером короткой эпохи всеобщего благоденствия был кредит.
Как это устроено? Если просто: ты покупаешь настоящее, продавая будущее. Система отлично работает, если будущее становится все более светлым, то есть сытым, и ты имеешь возможность расплатиться за то, что ранее купил втридорога. А в тощие годы, которые наступают неизменно, вдруг оказывается, что этой возможности у тебя нет, а долг — есть.
В нашей истории общий принцип усугубился тем, что кредиторы продавали — и продолжают продавать — заведомо неликвидное будущее. Стоимость кредитов: сначала потребительских, потом карточных, а теперь и пресловутых займов «до зарплаты» — в России всегда заметно превышала темпы роста благосостояния. Тем, кто попадал в кредитную зависимость, оставалась только одна возможность пережить будущее — продать его еще раз. То есть взять новый кредит.
Сейчас спираль делает очередной виток вниз. Кредит рассматривается широкими слоями населения уже не как путь к лучшей жизни, а как спасение от бедности, хотя на деле он — гарантия хронического в ней застревания.
Парадокс: микрокредиты были изобретены именно как инструмент преодоления хронической нищеты — непалец Мухаммад Юнус получил за это Нобелевскую премию мира. Но в России разгул микрокредитов, быстроденег и легкозаймов последних лет ведет только к вытягиванию из населения последних денег. Это просто частично легализованный грабеж — другой экономической и социальной функции у этой паразитирующей надстройки попросту нет.
Пока существует эта уродливая система, бороться с одной ее составляющей — беспределом коллекторов — бесполезно. Для тех, кто выбивает долги, используя биту или бутылку с зажигательной смесью, есть Уголовный кодекс. Закон, регулирующий деятельность добропорядочных участников рынка, нужен, но проблему он не решит.
Если уж что и запрещать, так это деятельность микрофинансовых учреждений. В качестве жесткой антикризисной меры, направленной одновременно на ограничение хронической бедности и на борьбу с незаконными финансовыми операциями (после чистки банковского сектора изрядная часть незаконной обналички переползла в те самые «быстроденьги»). С объявлением полной финансовой амнистии тем, кто уже попал на микрофинансовый крючок (но с черной меткой в кредитной истории — года этак на три).
Можно, конечно, сказать, что это нарушает принцип свободы экономической деятельности. Но мало кто спорит с тем, что в России ограничен оборот наркотиков. А разницы между легкими наркотиками и легкими деньгами на самом деле нет. И те, и другие дарят недоступные человеку удовольствия, вызывают зависимость и в итоге — социальную смерть.
Я, правда, сомневаюсь, что в нынешнем парламенте найдется партия, способная протащить такой закон, несмотря на его очевидный электоральный потенциал. Потому что партиям нужны не только голоса, но и деньги, а финансовые и лоббистские возможности сектора серых займов чрезвычайно велики. От правительства же ждать каких бы то ни было резких антикризисных движений бессмысленно.
Но, быть может, это идея для оппозиции?
Алексей Полухин, НГ
Население в микрокредитах и зверства коллекторов
Раздел: Общество | Просмотры: 26352 | Комментарии: 52