Дискуссия о том, всегда ли закон соответствует праву, велась человечеством довольно долго, и в этой дискуссии давно поставлена точка. Закон и право — не одно и то же. Закон может быть неправовым. Таких примеров в истории человечества множество. К сожалению, Россия в течение третьего срока Владимира Путина решила особенно активно пополнить этот список.

Закон, принятый нелегитимной властью, — неправовой.

Закон, нарушающий основные права и свободы человека, — неправовой.

Закон, непонятный, предусматривающий применение «от случая к случаю», — неправовой.

Закон, который невозможно исполнить, противоречащий другим, не отмененным законам, — неправовой...

Российским законам последнего времени можно поставить неутешительный диагноз — они проваливаются по всем пунктам.

Бессистемное правоприменение — еще одна форма разрушения правового поля. Ее можно встретить буквально везде. На выборах, когда подписи одних кандидатов отбираются с пристрастием, а на другие смотрят сквозь пальцы. В суде, когда Олег Навальный садится на 3,5 года, а Евгению Васильеву отпускают, хотя сумма ущерба, признанного судом, во втором случае на порядок больше. Опять же хочу подчеркнуть, что меня намного больше беспокоит то, что один из них сидит, а не то, что вторая вышла на свободу.

Правовая система играет ключевую роль в жизни общества. Именно она формирует поведение граждан, сообщая, что приемлемо для общества, а что нет. В сегодняшней России «правовая система» дает лишь один сигнал — безоговорочно подчиняйся представителю власти и на всякий случай не смотри косо в его сторону.

Однако власть и общество все равно находятся в одной лодке. Источник благополучия власти и приближенных бизнесменов — граждане. Когда наиболее активные и предприимчивые покидают страну, власть начинает нервничать. Похоже, их внутреннее понимание происходящего радикально отличается от того, что подается обществу.

Руководители государства видят, что нынешняя ситуация в экономике — результат их управления страной. Критика звучит все чаще, становится все более справедливой и потому вызывает все большее неудовольствие.

Очевидно, что общество будет вынуждено обсуждать все более болезненные вопросы:

Насколько легитимен парламент, который был сформирован по результатам весьма спорных выборов, вызвавших серьезное негодование общества?
Как следствие, насколько легитимны принимаемые им и без того очевидно антиконституционные законы?

В отсутствие независимого суда законной процедуры разрешения таких сомнений не существует, а значит, вопрос переходит в разряд личного морального выбора каждого: выполнять ли такие законы, идя против совести, или рисковать, понимая последствия неисполнения?

Отказ от исполнения неправовых законов, неправовых судебных решений — это гражданское неповиновение, довольно эффективный способ оказывать давление и даже менять авторитарные и репрессивные режимы. Причем менее кровавый, чем вооруженное противостояние, хотя и достаточно длительный, и зачастую также не обходящийся без жертв.

Именно поэтому сегодня задействованы многочисленные пропагандистские механизмы, чтобы не допустить осознания со стороны общества наличия такого реального, действенного механизма.

Основных линий атаки две: «это разрушение правового поля, что хуже чем авторитарный режим» и «те, кто призывает, не имеют на это морального права».

Сложно сказать, о каком разрушении правового поля можно говорить, если, с точки зрения философии и теории права, оно у нас давно разрушено. Очевидно, что нечестные выборы, зависимые суды и антиконституционные законы намного сильнее разрушают правовое поле, нежели отказ подчиняться нелегитимным решениям.

Другой немаловажный вопрос — как не исполнять то, что аморально и несправедливо, но защищается всей мощью бюрократической машины?

Во-первых, вы и так не исполняете множество идиотских и противоречащих друг другу законов, действующих в Российской Федерации. Даже если и не знаете об этом. И только поэтому уже находитесь в группе риска. Это одно из свойств нашего «правового поля», изменение которого — возможно, важнейшая задача, которая сегодня стоит перед нашей страной.

Во-вторых, если вы будете делать это не только из-за незнания и безразличия, но и потому, что саботировать несправедливые правила — честно и морально, то своим противодействием вы, возможно, не дадите этой авторитарной машине затянуть удавку еще на чьей-то шее.

И наконец о том, есть ли у меня право призывать вас к неповиновению.

В отличие от меня, каждому из вас вряд ли грозит десятилетний срок, да и вообще реальное заключение.

Мне также прекрасно понятно, почему власть пытается лишить меня морального права на подобные призывы, аргументируя это тем, что «он за границей, значит, в безопасности и не должен призывать». Прежде всего, потому, что не может лишить этой возможности физически, как многих внутри страны.

Тем не менее, я прошел свою кампанию гражданского неповиновения. Мне пришлось провести десять лет в тюрьме по абсурдным обвинениям, но я так и не признал вину, хотя мог сделать это и выйти намного раньше.

Если бы я пошел на компромисс, все работники моей компании могли быть объявлены участниками одной большой преступной группировки. А акционеры ЮКОСа, когда-то доверившие нам свои средства, не получили бы возможности отстоять свои права в международных судах.

Я потерял годы, но мне не стыдно перед самим собой. Я благодарен всем, кто меня ждал, поддерживал и поддерживает сейчас. Я выполнил все взятые на себя обязательства. Уважение к себе дороже денег и комфорта. В конечном счете, это единственное, что остается с нами до самого конца.

У меня есть моральное право отстаивать свою точку зрения. Хотя бы потому, что я сам действовал в соответствии с тем, к чему сейчас призываю остальных граждан моей страны, — помнить, что право выше закона.

Открытая Россия
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан, Михаил Ходорковский