Если репрессии однажды начались, их очень сложно остановить. Начавшееся в России в 2012 г. закручивание гаек к 2015 г. приобрело серьезный размах. Но особенность нынешних репрессий — их непоследовательность и избирательность. Оппоненты системы по-прежнему более-менее свободны в высказываниях. Репрессионный вентиль продолжает раскручиваться: после абсурдного процесса посажен брат Навального, «Дождь» вытеснен из арендовавшегося им помещения, не рекомендован к трансляции большинством спутниковых и кабельных операторов и отрезан от рекламных доходов, снят с эфирного вещания томский независимый телеканал ТВ2. Но все еще сохраняются относительно независимые медийные и социальные площадки для выражения альтернативных мнений. Есть ли логика у избирательной цензуры?
Часть теорий, пытающихся объяснить поведение режима, подчеркивают его сложную природу: чиновники обычно не получают четких указаний из Кремля и вынуждены действовать на свое усмотрение — того посадить, этого отпустить. Для сторонних наблюдателей это создает впечатление хаотичности, невыстроенности и непродуманности системы.
Но у избирательного характера системы может быть и другое объяснение. Во-первых, современные авторитарные режимы вообще не кровожадны, как полвека назад, — времена изменились, массовые последовательные репрессии встречаются реже. Как отмечают Кристофер Уолкер и Роберт Орттунг в недавней работе Breaking the News: the Role of State-Run Media, «за вычетом явных исключений типа Кубы, Северной Кореи и Туркменистана, современные авторитарные режимы не стремятся установить полный контроль над всеми средствами масскоммуникаций. Вместо этого они пытаются внедрить “эффективный медиаконтроль”, достаточный, чтобы создавать впечатление силы и легитимности режима при параллельном уничтожении альтернатив».
Приведено в сокращении.
Ведомости
Оригинал публикации
Страх и самоцензура в Китае и России
Раздел: СМИ | Просмотры: 12740 | Комментарии: 17