За стремлением единороссов убрать 44-ю статью закона, запрещающую промышленникам сливать отходы в водоемы страны, стоит один многомиллионный контракт с австрийцами?

Сероводородный запах на наших улицах. Разлив ртути в научно-исследовательском институте вакуумной техники.

Эти катастрофы получили огласку.

А сколько подобных (и даже хуже) ЧП удается скрыть? Между тем депутаты хотят еще больше «усовершенствовать» экологическое законодательство.

Одно из последних их предложений — изменить 44-ю статью Водного кодекса, которая запрещает промышленным предприятиям сливать всякую гадость в водоемы в зонах санитарной охраны источников питьевого водоснабжения по всей России.

То есть позволить заводам и фабрикам травить воду, которую мы с вами будем пить.

Соответствующие поправки предложили единороссы. В декабре их, возможно, уже рассмотрят в Госдуме.

Спецкор «МК» выяснил, что на кону этого законодательного новшества стоят сотни миллионов рублей.

Так уж вышло, что мы стали невольными свидетелями того, с чего все началось, кому были необходимы столь разрушительные изменения в Водном кодексе, способные уничтожить реки России.

Почти год назад в «МК» вышла статья «Башкирский майдан достучался до Путина» от 24 декабря 2013 года.

А уже в сентябре 14-го мне позвонила Альмира Рашитовна Жукова, известная правозащитница из Уфы:

— На сайте Верховного суда вывешено решение о полном запрете сбрасывать сточные воды в санитарных зонах у нас, в Башкирии, при строительстве нового австрийского завода. «Уфимский майдан», который прошел у нас прошлой осенью, закончился полной победой: простые люди выиграли суд, вредного предприятия вблизи водоемов не будет.

Верховный суд поставил точку в двухлетнем противостоянии жителей Уфы и европейских инвесторов, которых поддерживало правительство республики. Австрийцы пришли в Башкортостан в 2012 году с предложением построить рядом со столицей региона деревообрабатывающее предприятие. Оно даст Уфе порядка 200 рабочих мест.

Собственно говоря, и это все плюсы.

Взамен уже из республиканского бюджета будут оплачены железнодорожные подходы к будущему заводу, автомобильные дороги, сырье (лес), очистные сооружения.

За все это обязалась рассчитаться российская сторона.

Иностранные бизнесмены освобождались от налога на имущество на территории РФ на 10 лет. Им также гарантировали пониженную ставку налога на прибыль.

Но самое ужасное: завод планировали строить во второй и третьей санитарной зоне водозабора — рядом с реками Шакшинкой, Белой и Уфимкой, из которых пьет весь город.

Фенол и формальдегид, без которых невозможно данное производство, потекли бы именно туда.

По все еще действующему Водному кодексу, той самой 44-й статье, такое строительство было категорически невозможно.

Но оно все-таки началось.

...И народ вышел на улицу.

Конец 2013 года. Километра полтора от Уфы — продуваемое всеми ветрами чистое поле, на котором несколько сот горожан (включая женщин и детей) жили с середины лета, пять месяцев. Здесь был обустроен лагерь протеста.

Около самодельного шлагбаума дежурят мужчины в телогрейках. Женщины готовят еду. Полиция сюда не ходит. Чужие — тоже. ОМОН устал.

«В других странах, где стоит этот завод, не раз были ЧП. После одного из пожаров в Ливерпуле уцелело старое оборудование — его и завезли к нам в Уфу», — наперебой рассказывают протестующие.

— Я не могла опустить руки, у меня у самой двое детей, и я знаю, к чему может все это привести. Более десяти лет назад наш город уже был отравлен фенолом, целых три месяца не было воды, нам ее подвозили к домам, люди с ведрами и бидонами стояли часами в очереди. Если этот завод такой замечательный, то почему австрийцы его у себя не строят? — задает вопрос Рамиля Саитова, секретарь совета аксакалов Башкортостана.

«Мы отсюда не уйдем. Четыре тысячи человек собирали, — говорит один из протестующих, по имени Дмитрий. — Первый сход состоялся в конце июля, 17-го числа, потом 20-го, 27-го... После этого мы поняли: чтобы добиться хоть чего-нибудь, тут надо жить. Увольнялись с работы, уходили из семей — чтобы ночевать на улице и не допустить начала работ. 70 000 подписей послали Путину...»

«Силового разгона боялись, крови... Полиция сперва действительно была против нас, но потом, когда поняли, ради чего мы стоим стеной, — стали к нам нейтральны».

«Не дадим отравить родную Уфу», «Мы готовы сражаться за будущее нашей экологии и наших детей!» — все новые и новые люди по очереди и хором рассказывают о наболевшем.

По городу прошел марш матерей; «похороны» завода, и даже с настоящим гробом. 4 ноября, в общегосударственный День народного единства, провели, как называют его сами участники, «марш народного ополчения».

Но все было безуспешно и зря.

Пока осенью 2013-го в Башкирию не приехал Путин. Через Сергея Миронова активистам «башкирского майдана» удалось передать ему письмо с просьбой разобраться в ситуации.

«Согласен», — завизировал президент это послание. И постановил провести тщательное расследование.

Статья «МК» от 24 декабря 2013 года заканчивалась на этой оптимистической ноте...

— Проверку для Путина, насколько мне известно, делали те же люди из аппарата правительства, что и лоббировали это строительство, экспертиза прошла у нас, в Башкирии, — какая же она независимая? По ее итогам Владимиру Владимировичу, скорее всего, доложили, что все в порядке. И он снял этот вопрос со своего контроля, — негодует Альмира Жукова, руководитель общественной организации «За права человека и гражданина».

Люди поняли, что ничего не добьются, даже если умрут на этом промозглом поле. Отчаявшись, к началу зимы они стали расходиться по домам. Ночью неизвестные сожгли «штаб» протестующих.

Те, кто еще вчера рвался в бой, сегодня отказывались разговаривать на эту тему. У всех семьи, дети. Справедливости не дождешься. Будет еще только хуже. Это нам и Украина доказала...

Но весной 2014-го активист Павел Ксенофонтов и правозащитница Альмира Жукова все-таки подали иск в Верховный суд: о нарушении той самой 44-й статьи Водного кодекса, что завод строят на реках. Это была последняя попытка хоть что-то доказать.

И... Верховный суд неожиданно признал правоту протестующих.

Строить рядом с реками фенолформальдегидные заводы нельзя. Есть 44-я статья.

Казалось бы, обойти решение верховной российской инстанции, защитившей права и здоровье граждан, невозможно...

Но для этого у нас есть Государственная дума.

Которая в ноябре вдруг решила изменить сам Водный кодекс, и не только для отдельно взятого Башкортостана, но и для всей России.

Разрешить сливать сточные воды во второй и третьей зонах санитарной очистки. Потому что... ограничения по сбросу этих вод, как уверяют, негативно отражаются на строительстве новых производств.

Нынешний же Водный кодекс «...препятствует развитию бизнеса, ущемляет права хозяйствующих субъектов, ограничивает хозяйственную деятельность в стране и вредит местным и федеральному бюджету, лишая их дополнительных источников пополнения в виде налогов» — инициатива была внесена в Госдуму за подписью группы депутатов из фракции «ЕР»: экс-депутат, ныне вице-губернатор Красноярского края Виктор Зубарев, Сергей Кривоносов, Александр Ремезков, Михаил Слипенчук.

Одним из главных лоббистов выступил народный избранник из Башкирии Рафаэль Марданшин.

Приведено в сокращении.

МК
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан, Единая Россия, Народный Фронт