Вот, не думал я, что в двадцать первом веке своими глазами буду наблюдать то, что видел лишь в кино про Гражданскую. Донецкая республика, стычки под Перекопом, непонятные флаги, деревни, которые делятся на «наши» и «не наши», грабеж населения, крестьяне с иконами против войны... Ощущение попадания в «Неуловимые мстители» почти полное. Сюр. Чапаев и пустота.

Если за ними из-за поворота появятся тачанки, я уже не удивлюсь

Украинская армия расширяет контролируемую зону и ставит новые блокпосты. Два новых поста выставленные на трассе Донецк—Харьков, на стратегическом перекрестке Славянск—Красный Лиман. Выставлены с боем, два раза противник отбивал их обратно. На третий удалось.

Блокпосты, по большому счету, контролируют только сами себя, и частично трассу Донецк-Харьков. Движение по трассе для сепаратистов теперь невозможно, но зеленка не контролируется никем. По зеленке ходят разведгруппы тех и других, боестолкновения постоянные. Леса здесь очень густые.

Основной театр военных действий в Славянске сместился на северо-восток в район Селезневки. Стрельба там перманентная.

Самый крупный бой за последние дни был в районе кирпичного завода. По информации одного из участников этого боя, потери среди бойцов Донецкой республики могут составлять до ста человек. Подтвердить или опровергнуть эти данные пока невозможно, но разведка Украинской армии, зашедшая на завод после боя, говорит, что тел погибших было много.

Вторая беспокоящая точка -гора Карачун. Но здесь боев уже нет, только обстрелы. На остальных блоках вокруг города пока активных действий не происходит.

Один из постов расположен в посёлке Рыбхоз. Это уже окраина Славянска. Не самое лучшее место для войны. Спереди холмы, сзади озеро. И густая зеленка кругом.

При съезде с трассы какая-то непонятная водонапорная башня с каким-то непонятным флагом на ней. Флаг появился пару дней назад. Что он обозначает и кому принадлежит, неясно. Опасно это или нет, тоже. Кто эти люди, чего они хотят, кого считают сторонниками, а кого врагами, черт его знает. Какое-то гуляй-поле.

Дальше по дороге встречается небольшая группа людей. В основном женщины. Крестный ход. Молятся за мир. От этой войны устали уже все. Лица сосредоточенные, напряженные. Незнакомым людям здесь уже перестали доверять. Улыбок почти не встретишь. Первым делом от тебя ждут опасности.

Техника и впрямь появляется. Только не тачанки — их современная модификация, БТРы. Колонна из нескольких коробочек уходит куда-то вдаль по шоссе.

Подъезжаем к Рыбхозу. Бойцы на блокпосту тоже напряжены. Обстрела или нападения ждут в любой момент. Собственно, они в любой момент и случаются. К журналистам относятся настороженно. "Вы тут сейчас наснимаете, а нас потом по вашим репортажам опять обстреливать будут..." Я знаю, что он и сам знает — блок-пост прямо на дороге, все через него ездят и обустройство его известно уже даже детям, но не спорю. Но при этом бойцы все также вполне корректны. Эта черта — нормальное общение силовиков с гражданскими, особенно бросается в глаза. Даже если гражданским и не доверяют. Как, например, нам сейчас. Но в итоге все же разрешают сделать несколько кадров. Хотя и под жестким контролем, чтоб ничего лишнее в кадр не попало.

На борту автобуса — детские рисунки, которые школьники присылают солдатам на передовую. К таким вещам на войне относятся крайне серьезно. Вообще, человеческие чувства здесь воспринимаются совсем по-другому. Их очень ценишь. Осознание возможности собственной смерти, пусть и гипотетической (в свою гибель до конца все же не верит никто) обостряет ощущение жизни до остроты бритвенного лезвия. Сентиментальность на войне гипертрофируется в той же пропорции, что и цинизм. Даже не сентиментальность, а... В общем, начинаешь понимать, что в жизни главное. Что действительно ценно, а что — так, шелуха. Вот эти детские рисунки про мир от незнакомых учеников 1-го “В” класса 130-ой школы города Киева, прилепленные на борт военного автобуса — действительно ценно. Ни шуточек ни пренебрежения по отношению к ним никто не допускает: показывают в первую очередь. Чувствуется — гордятся.

А пулевая пробоина под этими рисунками... В любом другом месте это, безусловно, смотрелось бы жутким пафосом. Переигранной сценой из низкопробного кино про войну. Здесь — нет. Здесь — война. И здесь это все повзаправдашнему.

Как и смешной самодельный броневик с мимимишной раскраской, переделанный из пикапа.

Через двадцать минут после того, как журналист уехал из этого места, здесь начинается бой. Как накаркали...

Работает миномет. Потом вступает стрелковое. Позже приходит информация - в этот раз потерь нет.

Аркадий Бабченко, The New Times
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан